Сериал Я ненавижу свою дочь / I Hate My Teenage Daughter

Дух свободы, которым облагодетельствовала свою дочь Софи Энни, воспитанная в атмосфере строгой религиозности и отсутствия личной автономии, привел к поразительному результату: подрастающий поколение получило все, о чем только могло мечтать. Космополитичная Никки, бывшая невзрачная и неуклонно непривлекательная девушка из ее ранних лет, также приняла решение разрешить своей дочке Маккензи максимальную свободу действий. Результатом подобной трактовки свободы детей стал портрет типичного представителя подрастающего поколения, не знающего пределов и границ, а также того, что такое ответственность перед родительской фамилией. Однако в этой картине счастья и лояльности со стороны дочерей есть одна неприятная правда: девочки, воспитанные под бдительным вниманием своих модных и обеспеченных матерей, стали полными копиями той же самодовольной, самоуверенной и несколько злобы на свете юности, которая когда-то так глубоко расставила свои корни в прошлом. Вспоминая школьные годы, когда девочки из этих семей пренебрегали матерями как равными по статусу людей, становится теперь очевидно, что это была не случайность. Когда у них появляется свобода и финансовая независимость, то их поведение становится крайне аналогичным тому, которое они раньше так презирали в своих учителях. И когда мамы, полагавшиеся на модную одежду и статус своей семьи для чувства собственного достоинства, пытаются взять под контроль порывистые наклонности их дочерей, то обнаруживают, что их собственные дети стали в точности такой же злобной и чванливой, как те девочки, которые когда-то третировали их. В этом лежит неуловимая проблема воспитания подрастающего поколения в обстановке абсолютного лояльства и самообеспеченности. Когда у матерей нет ограничений для своих детей, они часто оказываются перед непростой дилеммой: им приходится выбирать между тем, чтобы оставаться доброй мамой, которая дает своим детям свободу действий, или тем, чтобы быть справедливой и требовать от них ответственности. Однако оказывается, что эта связь между свободой и ответствием уходит глубже, чем просто предоставление детей полной свободы.